Максим Фадеев стоит за тремя главными поп-событиями года. Фадеев руководил второй "Фабрикой звезд", Фадеев написал феноменальную песню "Мой мармеладный" для Кати Лель, Фадеев вывел в люди Глюк'OZу. Практически вся живая и неглупая поп-музыка, появившаяся в России в 2003 году, создана при участии этого человека.

- Вы редко появляетесь в телевизоре и не любите фотографироваться. А на "Фабрике звезд" каждый день проводили под камерами. Сложно было?

- Я не замечал камер - меня даже режиссеры ругали за это. Я жил и жил себе, говорил что хотел. А это не очень хорошо, наверное. Если ты артист, ты должен быть таким-то и таким-то.

- "Фабрика" удалась?

- Мы записали колоссальный объем музыки - двадцать песен собственных, на две пластинки хватит. Но идеально, так, как я хотел, у меня не получилось.

- Вы приводили на съемки своего сына Савву. Ему понравилось?

- Он сказал: "Папа, здесь все говорят на нашем языке!" Саввушка ведь жил в Германии и Чехии, к пяти годам говорил на трех языках.

- А что он слушает?

- У себя в комнате он включает "Radiohead!", транс какой-то... Ему нравится Глюк'OZA. Они, кстати, знакомы, вместе смотрят "Покемонов".

- Что было с Глюк'OZой, пока не появились вы?

- Она принесла одну песню - "Шуга". Все остальное сделал я.

- Глюк'OZA как будто вышла из всех этих журналов для девочек. Где вы нашли эти словечки, что читали, куда ездили?

- Мне ничего не нужно было. Я ищу музыку под человека, основываясь на его характере, внешнем виде, глазах, губах. Я начинаю понимать человека настолько ясно, что буквально становлюсь им самим. Для Глюк'OZы, положим, я многое взял в Интернете.

- А для Кати Лель? До работы с вами Лель была символом всего худшего, что есть в российском шоу-бизнесе.

- Катя - сама по себе девочка скромная. Она не вникала в процесс, она доверилась мне. А иначе я не смог бы с ней работать. У меня свой подход к музыке. Это то же самое, что женщина. Если я буду обманывать ее, делать что-то не от души, а механически, она обманет меня.

- С кем вы еще сейчас работаете?

- Я прекратил поиск талантливых людей - я всех нашел! Есть восемь участников "Фабрики" - вчера вот снимали клип для Нарцисса Пьера. Есть "Монокини", в сентябре выйдет новый альбом Тоtаl. Еще я сделал материал для Кати Лель. Кстати, в новом видео у нее в роли романтического героя снялся Паша Буре.

- Лет семь назад вы, когда работали с Линдой, говорили: мы делаем самый профессиональный продукт в стране. За это время подтянулись мощные продюсерские силы. Как вы их оцениваете?

- Если вы имеете в виду "Тату", то я могу сказать со всей уверенностью, что Ване Шаповалову никогда не удастся больше сделать ни одной группы подобного уровня. Случай "Тату" - это на сто процентов его везение. Музыку делал не он, аранжировки делал не он, придумывал всю историю не он, пел тоже не он. Называть его продюсером - это слишком. Его миссия в том, что отношение к нашей музыке на Западе изменилось; в этом смысле он - как Петр I.

- Музыканты обрастают приложениями - сайтами, мультфильмами, играми; появление Глюк'OZы - вполне в духе времени.

- Музыкант - одиночка - это отмирающий тип?

- Одиночки - вроде Земфиры? Они, конечно, останутся, но, обратите внимание, на Западе таких людей практически нет, там все проекты продюсерские. Что такое продюсер? Продюсерский талант заключается в том, чтобы вытащить индивидуальность из субъекта. Помните, сколько говорили, что никакой Глюк'OZы нет, что это обработанный голос Максима Фадеева и мультфильмы. Но это же не так - Наташа есть, просто я нашел фишку в этом ее голосе. Он противный где-то, этот голос, сразу он не нравится. В нем есть какая-то дерзкая чистота, въедливая... И в то же время, когда она вещает какие-то смешные тексты, когда она поет с таким акцентом, это такой колорит, который не с чем сравнить. С Жанной Агузаровой? Но это два совершенно разных оттенка. Я это сравниваю с оливками. Многих, когда в первый раз их пробуют, вкус раздражает, странный вкус, не нравится. Но потом - потом их начинают любить.

- Вы довольно долго прожили в Праге, управляя оттуда своими российскими проектами. Что заставило вернуться?

- Я расскажу вам, как это было. Я никогда не слушал музыку - типа там бардов. И вот один раз во Франции мы остановились на перекрестке, подъехала еще одна машина, и оттуда звучал Розенбаум, песня "Поднимем чашу за детей наших". И у меня внутри просто все перевернулось. Я чуть не заплакал. После этого я купил все пластинки Розенбаума, слушал взахлеб, просто влюбился в его песни. Он - Правда. Я очень переживал тогда и... вернулся домой!